Старший прапорщик в отставке
На стук в калитку громко залаяла собака.
— Назвали её Бароном, — улыбается, встречая гостью, Николай Иванович, — а надо было Бараном! Двортейер, смешавшись с одной из благородных пород, победил — пока будем здесь стоять, лаять не перестанет.
Отошли в сторонку. Барон замолчал. А к нашему разговору присоединилась жена Николая Ивановича — Лидия Андреевна, худенькая миловидная женщина.
— Она у меня всю жизнь проработала няней, — ласково смотрит на жену Николай Иванович, — и до сих пор меня воспитывает!
Николай Иванович двадцать пять лет своей жизни посвятил службе в авиации. Занимался техническим обслуживанием самолётов, а это не менее ответственно, чем управлять лайнером. Сейчас старший прапорщик в отставке «приземлился» в сельском домике в Белоносово, хозяйничает по саду-огороду.
Со срочной — на сверхсрочную
В авиацию Николай Иванович попал случайно. После трёх лет срочной службы в авиационных войсках решил остаться на сверхсрочную. И так незаметно пролетело ещё более двадцати лет.
— Родом я из города Орска, — рассказывает мой собеседник. — Получив среднее специальное образование, поехал с другом в село, решили поработать механизаторами. Потом призвали в армию.
Лидия Андреевна выносит альбом со старыми фотографиями, на которых запечатлены основные моменты их жизни. Вот Николай Иванович совсем юный, снимок сделан в первый год срочной службы. Вот он вместе с таким же техником по обслуживанию стоит у трапа самолёта. А вот их большая группа — все в красивой форме, за спиной — самолёты, самолёты…
Вся жизнь старшего прапорщика связана с аэродромами. Срочную службу проходил в Москве, в ТЭЧ — технико-эксплуатационной части. Там же находился, когда перешёл на сверхсрочную. Потом перевели в город Чугуев Харьковской области. Семь лет прослужил в Германии. Перед выходом в отставку жил в Челябинске, служил в Челябинском высшем военном авиационном краснознамённом училище штурманов (ЧВВАКУШ).
Авиаторы не говорят — "последний"
— Переживали, когда подготовленный вами самолёт взлетал в небо?
— Конечно, переживал, — ответил он на мой вопрос, — ведь мы, техники, ответственны за состояние машины, а значит, и за жизнь лётчиков.
— Были трагические случаи? — спросила я, вспомнив песню «Огромное небо».
— А в основе этой песни как раз и лежат трагические события, произошедшие в Германии, — рассказывает Николай Иванович. — Я видел памятник лётчикам Янову и Капустину в музее авиации в Германии. Когда у самолёта, которым они управляли, отказали сразу два двигателя (а случилось это над жилыми кварталами Берлина), они приняли решение посадить машину в лесу, но там было кладбище, где в тот день тоже было много людей. Лётчикам поступила команда катапультироваться, но они не стали покидать падающую машину и дотянули её до озера. В результате погибли сами, но спасли людей. Так и получилось: огромное небо — одно на двоих…
— Это был их последний вылет… — обмолвилась я.
— В данном случае — да. Но у нас, в авиации, это слово под негласным запретом. Последний вылет — значит, самолёт упал, летчик погиб. У нас принято говорить «крайний». В период службы в авиации я был свидетелем нескольких трагических случаев, но мне тяжело об этом вспоминать…
Авария не есть катастрофа
Режет слух Николая Ивановича и неправильное употребление дикторами радио или телевидения слова «катастрофа».
— Нередко слышу в новостных передачах, — говорит он, — что там-то или там-то произошла катастрофа, люди остались живы. Если люди живы, следует говорить — авария. Во всяком случае, у нас, в авиации, так принято выражаться. А если погиб хотя бы один человек — это катастрофа. Надо бы дикторам чётче знать значение слов, да и вы, журналисты, относитесь к этому внимательнее.
Сорок восемь лет вместе
С женой Лидией Андреевной Николай Иванович познакомился, когда служил в Луганске. И вот они уже сорок восемь лет вместе. Жена следовала за мужем всюду, куда его направляли. Всегда понимала его, во всём поддерживала. А сейчас, когда у Лидии Андреевны стало плохо со здоровьем, он поддерживает её. Именно с этой целью было принято решение переехать в сельскую местность, в дом на земле.
В Белоносово Веприцкие живут уже двенадцать лет. Односельчане — те, кто младше, называют их дядей Колей и тетей Лидой, но чаще всего по имени-отчеству, так как за эти годы стали они в посёлке уважаемыми людьми. То, что выросло на огороде, раздают. Тем, кто нуждается, стараются помогать. Геннадия Яценко, например, когда он оказался без ног, привозили к себе, мыли в бане, помогали ему, пока он был жив.
Супруги регулярно выписывают газету «Искра». «Как это — жить в районе и не знать, что в нём происходит, — убеждённо говорит Николай Иванович, — мы не можем без газеты».
Взрослые уже дети (сыну — 48 лет, дочери — 43) не забывают родителей. Сейчас в доме гостит двенадцатилетняя внучка Полинка. А всего у дедушки с бабушкой четверо внуков и одна правнучка.
Святая к технике любовь
Любовь к технике живёт в Николае Ивановиче с мальчишеских лет. В настоящее время, кроме травокоски, собственноручно соорудил циркулярку, взяв за основу старые оконные рамы и обыкновенный электрический двигатель. Жители посёлка нередко обращаются к нему за советом по тому или иному поводу, связанному с работой механизмов. Всегда подскажет, разъяснит. Такую сложную технику, как самолёты, двадцать пять лет готовил к вылету, поэтому бытовая техника для него — совершенный пустяк. Целыми днями пропадает в своей мастерской, что-то чинит, конструирует. И, конечно, нередко вспоминает годы службы в авиации. Такое не забывается.
Автор: Галина ОгоньковаФото: Галина Огонькова, архив семьи Веприцких